Однодневки начинают и иногда выигрывают

Каждое действие либо решение органов власти может быть обжаловано гражданами России в суде. Это право, закреплённое в ч. 2 ст. 46 Конституции РФ, активно используется российскими бизнесменами для борьбы с необоснованными действиями налоговых органов.

Об этом свидетельствует обзор арбитражной практики по Москве за первые 6 месяцев нынешнего года по рассмотрению судами споров, вызванных итогами выездных проверок фискальных и правоохранительных органов. Стало известно, что этот обзор стал предметом тщательного изучения налоговым начальством на предмет выявления причин, по которым достаточно большая часть подобных судебных баталий выигрывается налогоплательщиками (около 40 % из более 80-и судебных процессов). При этом налоговики отмечают, что особенно сложно стало выигрывать дела, связанные с использованием фирм-однодневок. Всего за указанный период в московском регионе налогоплательщики отыграли у налоговиков свыше 1,4 млрд. рублей в 20-и арбитражных процессах.

Аналитики налогового ведомства пытаются проанализировать причины подобного исхода дел, определить способы, которые позволят переломить ситуацию. Думаю, и нам будет небезынтересно рассмотреть картину судебных баталий и попытаться сделать свои выводы. Ничего не поделаешь. На войне как на войне.

Тщательней работать надо!

Налоговые аналитики напомнили коллегам о том, что закреплённое в ч. 2 ст. 50 Конституции РФ положение о том, что «При осуществлении правосудия не допускается использование доказательств, полученных с нарушением федерального закона» является не голой декларацией, а реально действующим правом, которое можно использовать в суде. Наблюдатели отмечают, что нередко решения судов в пользу налогоплательщиков выносятся по причине слабости и необоснованности доказательственной базы, используемой фискальным ведомством. Дело осложняется тем, что наше налоговое законодательство использует термины, которые поддаются неоднозначному толкованию. Например, пресловутое получение необоснованной выгоды. Суды почему-то (!) считают, что в материалах проверки должны содержаться доказательства получения такой выгоды с учётом индивидуальных особенностей конкретного дела. Налоговиков по какой-то причине раздражают требования судов предоставить разносторонние и абсолютно исчерпывающие доказательства того, что получение выгоды носит в каждом рассматриваемом случае тот самый необоснованный характер.

На мой взгляд, налоговое ведомство, образно говоря, угодило в яму, которую оно само вырыло. Налоговый кодекс принимался с учётом мнения налогового ведомства, так что за его содержание оно в какой-то мере несёт ответственность.

Аналитики фискального ведомства подробно рассматривают обстоятельства одного весьма показательного судебного спора. По результатам совместной проверки налоговые инспекторы пришли к выводу: имеет место факт занижения налоговой базы как по налогу на прибыль, так и по НДС. Документы компании-контрагента, у которой проверяемая фирма закупала товар, были подписаны лицом, которое не удалось идентифицировать.

Руководитель компании-контрагента сказал, что он не имеет отношения к деятельности своей компании. Материальные ресурсы (так же, как и трудовые) у него выявлены не были. Налог на прибыль и НДС исчислялись и выплачивались компанией в минимально допустимом законом размере. Никаких расходов, связанных с арендой, использованием производственных мощностей, оплатой труда работников установлено так же не было. И последний штрих: местонахождение компании и её юридический адрес не совпадают. Вывод: фирма-контрагент относится к категории так называемых компаний-прокладок. Имеются также доказательства того, что налогоплательщик перечислял средства фирмам-однодневкам. Налоговые инспекторы приходят к выводу о том, что ряд спорных сделок, заключённых проверяемой компанией, носят мнимый характер.

Казалось бы, аргументация налоговых органов носит исчерпывающий характер. Однако суд выносит решение в пользу налогоплательщика, аргументируя такое решение следующими обстоятельствами:

1. отсутствуют доказательства того, что компания искусственно организовала условия, которые повлекли за собой завышение расходов, а также вычетов;
2. проверяющие не удосужились допросить тех работников компании, которые занимались приёмом и отгрузкой товаров, выступавших предметом спорных сделок;
3. суду не представлены данные, позволяющие отследить дальнейшую судьбу товаров, реализованных налогоплательщиком (куда, по каким адресам, в какие склады попал в результате товар);
4. не был допрошен и персонал банка, в котором были открыты расчётные счета подозрительного контрагента налогоплательщика;
5. в материалах проверки отсутствуют доказательства того, что нотариус не освидетельствовал подлинность подписей на учредительных документах;
6. проверяющие не представили суду сведения об IP- адресах тех компьютеров, которые были использованы для перечисления средств для участников спорных сделок;
7. сотрудниками фискального ведомства не были представлены и доказательства того, что цены на товар, приобретаемый по спорным сделкам, были искусственно завышены, не убедили суд и доводы ревизоров о том, что расходы налогоплательщика заявлены в несоразмерных обстоятельствам размерах;
8. в материалах проверки отсутствуют доказательства поставки спорного товара не налогоплательщику, а третьим лицам.

Представленный нами перечень претензий суда к полноте доказательственной базы налоговиков неполон, там есть ещё несколько серьёзных пунктов. Но, думая, уже приведённого выше перечня достаточно для того, чтобы стало ясно: представления о полноте доказательственной базы у налоговых органов и судей (на счастье некоторых налогоплательщиков) серьёзно отличаются. По мнению судей, налоговики должны проводить гораздо более тщательное изучение всех существенных обстоятельств дела. Судьи в рассматриваемом деле пришли к выводу о том, что относительно небольшой набор косвенных доказательств не заменяет исследования множества конкретных, сугубо индивидуальных обстоятельств. А потому на основании ст. 49 Конституции РФ (презумпция невиновности) вынесли решение в пользу налогоплательщика.

Предположения и опровержения

Налоговики в своём исследовании разбирают ещё один весьма показательный случай. На этот раз подозрения налоговых органов вызвали отношения налогоплательщика с клининговой компанией. Проверяющие утверждали, что и здесь имеет место система взаимоотношений с контрагентом-прокладкой и субподрядчиком-однодневкой.

Фискальное ведомство привело в суде следующие доказательства:

1. данные допросов работников компании-налогоплательщика;
2. показания руководителей компании-подрядчика;
3. факты, подтверждающие отсутствия у исполнителя соответствующих ресурсов (трудовых и материальных);
4. факт обналичивания средств по спорному договору при помощи счетов и векселей физических лиц.
5. Суд, вынося решение в пользу налогоплательщика, привёл следующие аргументы:
6. штатное расписание налогоплательщика не даёт ему возможности организовать работы по спорному договору силами своих сотрудников (уборщицы были сокращены до заключения спорного договора);
7. предоставление налогоплательщиком убедительных доказательств того, что спорные работы фактически выполнялись (акты приёмки, инструкции по соблюдению техники безопасности, заявки исполнителей на организацию работ, списки персонала для выполнения работ);
8. предоставленные компанией документы, которые подтверждают направление потоков спорных расходов (договоры аренды, должностные инструкции, регламенты проведения работ).

И, наконец, аргумент, который регулярно используется судами при вынесении решений по делам с участием фирм-однодневок: налоговые органы не представили доказательства того, что налогоплательщик заведомо знал о тех нарушениях, которые допускали его контрагенты. Говоря юридическим языком, доказательство наличия субъективной стороны состава налогового правонарушения (умысел налогоплательщика на совершение нарушения) так же обязательно, как и при рассмотрении уголовных дел.

Шансы примерно равны?

Аналитики фискального ведомства, исследуя арбитражную практику, делают ещё несколько важных выводов.

Так, было отмечено, что дела о необоснованной выгоде зачастую проигрываются налоговыми органами из-за того, что в суде не приводятся доказательства взаимозависимости налогоплательщика со своим подозрительным контрагентом. Сами по себе факты знакомства руководителей организаций не убеждают суды в том, что имеет место взаимозависимость. От налоговиков требуют установить причинно-следственные связи между фактом взаимозависимости и результатами спорных сделок. Кроме того, суды зачастую предлагают налоговикам доказать факты взаимозависимости по цепочке, состоящей из нескольких контрагентов, что является на практике достаточно сложной задачей.

Неудовольствие фискального ведомства вызывает и то, что суды настаивают на необходимости доказывания налоговиками неосторожности налогоплательщика при выборе контрагентов. Хотя, на мой взгляд, ничего необычного в таком требовании нет. Суды последовательно применяют положения всё той же ст. 49 Конституции РФ, ч. 2 которой гласит: «Никто не обязан доказывать свою невиновность». Ни о каких исключениях из этого правила применительно к налоговым спорам Конституция РФ не упоминает.

Что может повысить шансы налогового ведомства на победу в суде? По мнению руководства ФНС, инспекторам следует чаще проводить допросы руководства контрагентов налогоплательщика, необходимо по мере возможности использовать такой действенный инструмент, как встречные проверки налогоплательщика и его контрагентов. Ещё одним обстоятельством, повышающим шансы налоговиков, является такое доказательство, как отсутствие по своему юридическому адресу фирмы-контрагента не только во время проведения проверки, но и в течение того времени, когда стороны совершали спорные сделки.

Итак, наши оппоненты по налоговым спорам проводят исследования, делают соответствующие выводы. Готовятся к будущим судебным баталиям, одним словом.

Значит, и нам, законопослушным налогоплательщикам, следует делать то же самое. Я постоянно работаю над подобными проблемами и готов поделиться сделанными выводами с моими клиентами и партнёрами.